Судебные органы Великобритании - Судебный комитет Ближайшего совета Ее Велимчества

Апеллянтами и ответчиками по таким жалобам выступают не только организации и граждане, не являющиеся резидентами Великобритании, но также иностранные государства, входящие в Британское Содружество Наций, и самоуправляемые (автономные) заморские территории, находящиеся под протекторатом британской короны и также являющиеся частью этого Содружества.

Государства, держащие ответ перед Судебным комитетом при рассмотрении жалоб на решения их судов, являются суверенными и независимыми, имеют собственные конституции, высшие органы законодательной, исполнительной и судебной власти, обладают самостоятельным членством в Организации объединенных наций и в других международных организациях. То есть, политически и юрисдикционно ни в чем не зависят от Великобритании, кроме одной малости - судебным органом высшей и последней инстанции для них являются не их собственные верховные суды, а Судебный комитет Ближайшего совета Ее Величества королевы Великобритании.

Как такое возможно? Возможно, поскольку является фактом. Зачем это нужно? На этот вопрос я не знаю точного ответа, и не нашел его даже у британских комментаторов судебной активности Ближайшего совета и знатоков английской судебной системы. И это интригует еще больше.

Еще одна необычная характеристика Судебного комитета связана с тем, что он является органом правосудия Великобритании, создан и функционирует полностью под ее юрисдикцией, но формально не входит в систему внутренних судебных органов государства. Иногда о существовании Судебного комитета не упоминается даже в разделе "Судебная система" английских юридических учебников.

Англичанин, отстаивая свои права какого угодно содержания, может в конечном итоге в своей борьбе за справедливость пройти все ступени судебной лестницы государства и завершить свою тяжбу в Верховном суде королевства, но он никогда не сможет представить свой спор на рассмотрение Судебному комитету. Но при этом решения Судебного комитета имеют прецедентный характер на всей территории Великобритании и составляют, таким образом, часть ее внутреннего гражданского, административного и уголовного законодательства, которым должны руководствоваться не только британские суды в своей правосудной деятельности, но все граждане, органы и организации Соединенного королевства.

Заседания Судебного комитета проходят в здании Верховного суда Великобритании, а членами Судебного комитета являются судьи Верховного суда страны, включая его Президента. Последний по должности является Председателем комитета.

В судебный состав комитета для рассмотрения любой апелляционной жалобы всегда входят пять судей. Иногда, весьма редко, из пяти членов судебного присутствия для рассмотрения какой-либо конкретной апелляции только четверо являются судьями Верховного суда, а пятым судьей выступает специально приглашенный наиболее авторитетный судья высшего суда одного из государств или автономной территории Британского Содружества Наций.

Апелляционные жалобы, рассматриваемые Судебным комитетом, имеют форму прошений на имя Ее Величества, а решения комитета, в свою очередь, формально являются советами, которые комитет дает Ее Величеству по поводу возможности удовлетворения таких прошений.

Ближайший совет - очень интересная организация с необычными на взгляд иностранца функциями. Он - часть института монархии, и вместе с самой королевой, ее августейшей семьей и Палатой лордов Парламента воплощает в своем лице все самые главные традиции присутствия Ее Величества в политической жизни страны. Причем, Ближайший совет старше Парламента, он существует ровно столько же времени, сколько существует сама монархия, и в этом смысле обладает полным правом считаться одним из воплощений древнейшей политической истории Англии.

Нынешний Ближайший совет является тем самым органом, который был сформирован при особе Вильгельма Завоевателя, во второй половине 11-го века захватившим корону древних англо-саксонских королей и открывшим своей победой при Гастингсе новую эпоху в истории государства, отмеченную, помимо прочего, возникновением центральных королевских судов и Общего права (The Common Law).

Конечно, сегодня членами Ближайшего совета являются вовсе не ближайшие сподвижники монарха, его непосредственные вассалы, крупнейшие светские и духовные феодалы страны и личные знакомые короля, которым он доверяет, которых боится, с которыми хочет или вынужден советоваться.

Сегодня к Совету сложно применить определение "Privy", поскольку ни ближайшим, ни тайным, ни интимным советом монарха он не является, объединяя в своем составе более полутысячи членов: "ближайших" советников - Privy Counsellors. Но он был и остается, хотя и в новом качестве и в современном своем составе, прямым наследником того ближайшего совета, который разделял с монархом бремя управления государством, по крайней мере, до эпохи окончательного установления парламентской республики в конце 17 века, для которой впоследствии политологи придумали особое название - "конституционная монархия".

Ближайший совет вовсе не является карнавальной организацией, и выполняемые им в интересах общества прерогативы короны обладают существенной важностью для страны. Его членами являются люди, которые ни при каких обстоятельствах не позволят считать себя шутами, обряженными в средневековые одежды, взятые напрокат из костюмерного цеха БиБиСи. Это премьер-министры Великобритании и Шотландии, главы уэльской и североирландской автономий, все члены Кабинета министров, наиболее значительные по своему политическому весу персонажи парламентской и общеполитической жизни, архиепископы Кентербери и Йорка, члены высших судов Великобритании, в том числе наиболее авторитетные судьи в отставке, широко известные деятели науки и культуры, образования и медицины, крупные предприниматели.

Вступить в члены Ближайшего совета не по должности (как в случае с министрами), а по заслугам исключительно почетно. Это - награда, сравнимая с получением одного из высших орденов Британской империи или с пожизненным титулом пэра Англии. Причем, что особенно важно, быть членом Ближайшего совета вовсе не означает пребывать в синекуре, изнывая от почетного безделья. Члены совета должны участвовать в его заседаниях по рабочим группам и комитетам, внимательно знакомиться с весьма обширной документацией, быть готовыми к обсуждению и голосованию по проектам решений. Никто из членов Совета не готов прослыть некомпетентным человеком и нанести ущерб собственной репутации, на создание которой была потрачена вся предыдущая жизнь.

Все мы слышали расхожую фразу о том, что монарх в Великобритании царствует, но не правит. Звучит она эффектно, и по сути своей правильна, но требует небольшого уточнения.

Действительно, монарх в силу традиции отрешен от управления государством, но то, что именуется королевскими прерогативами (Royal Prerogatives) никуда не исчезло, только осуществляется теперь совершенно другими органами власти и должностными лицами, хотя и от имени Ее Величества.

Например, только монарх может принять человека в свое подданство и лишить его этой милости. В современной терминологии речь идет о приобретении и о лишении британского гражданства. Это - важнейшая королевская прерогатива, но осуществляет ее не монарх, а в силу ограничения его права на управление страной Парламентом - министр внутренних дел, являющийся членом Кабинета министров победившей на парламентских выборах партии.

Но это к слову и только в качестве наиболее яркого примера английской традиции уважительно определять премьер-министра и членов Кабинета назначенцами монарха, реализующего через них выраженную на парламентских выборах волю своих подданных к тому, чтобы именно этот премьер-министр и именно этот Кабинет отныне вел народ королевства к процветанию, миру, порядку и справедливости, источниками которых является монарх.

Две функции в деятельности Ближайшего совета особенно привлекают внимание.

Во-первых, Ближайший совет рассматривает поданные на имя Ее Величества ходатайства об инкорпорации на основе королевского решения, оформляемого путем дарования королевской грамоты - хартии (The Royal Charter), и при наличии положительного мнения о заявителе, подкрепленного выполнением им целого ряда достаточно серьезных требований, рекомендует Ее Величеству даровать хартию.

Быть инкорпорированным таким образом для коммерческой или некоммерческой организации исключительно почетно. Это означает войти в круг избранных, стать одной из менее чем тысячи организаций, в респектабельности которой не сомневается сама королева, подняться до уровня университетов Оксфорда и Кэмбриджа, Шекспировского театра, Банка Англии.

Организацию в качестве юридического лица можно зарегистрировать в общем порядке, т.е. в национальном реестре, но это, конечно, не прибавит ей престижа. Другое дело, быть инкорпорированным на основании королевской хартии, получить знак безусловного качества, отсутствия любых темных пятен на своей одежде. Потом такие пятна, конечно, могут появиться, но это другая история. Несомненно, что инкорпорация по королевской грамоте создает для инкорпорированной организации очень значимое конкурентное преимущество. Не специально, не намеренно, но создает, и все это понимают.

Пример того, какие страсти могут разыграться вокруг инкорпорации по королевской хартии, уже имеется в современной истории Великобритании.

Во-вторых, в составе Ближайшего совета функционирует Cудебный комитет - The Judicial Committee of the Privy Council - JCPC.

Правовой основой функционирования современного Судебного комитета является закон "О Судебном комитете" 1833 года (The Judicial Committee Act). Впоследствии, в 1881 и 1915 годах, Парламентом дополнительно принимались законы по вопросам деятельности комитета, в закон 1833 года вносились многочисленные поправки, к сегодняшнему дню оставившие в силе менее половины первоначальных его норм.

Закон установил, что все апелляции и жалобы по поводу решений, приговоров, постановлений и любых иных судебных актов любых судов королевства которые, в силу закона или обычая, направлялись на имя монарха, отныне должны направляться для рассмотрения в Судебный комитет его Ближайшего совета. Последний должен рассматривать такие апелляции и жалобы и предоставлять монарху рекомендации относительно их удовлетворения или отказа в удовлетворении. Иными словами, Судебный комитет должен являться юридическим совещательным органом, предлагающим монарху варианты принятия им правосудных решений по жалобам на высочайшее имя. Если говорить более конкретно, он должен быть судом, заслушивающим жалобы и принимающим по ним проекты решений для утверждения их монархом и направления заявителям от имени Короны в качестве окончательных решений.

Закон не определил территориальную подсудность споров Судебному комитету, поскольку ко времени его принятия она уже была определена в силу традиции и предыдущих статутов королевства.

Заявители и апеллянты от Канады до Австралии и Новой Зеландии постоянно искали высшей справедливости короля, поэтому до принятия закона 1833 года весь поток жалоб из колоний на имя монарха направлялся для рассмотрения в его Ближайший совет, в составе которого тогда еще не существовало никакого специального судебного присутствия. В связи с непрерывным увеличением Британией территориальных приобретений было принято решение о создании специального суда для рассмотрения таких жалоб, что и зафиксировал закон 1833 года.

Благодаря закону, Судебный комитет стал полноценным судом с точки зрения применяемых им процессуальных правил. Он оценивал доказательства, заслушивал свидетелей. Были установлены четкие сроки для подачи апелляций в Судебный комитет. За их рассмотрение взимались пошлины, возмещались судебные издержки.

Закон, однако, не создал отдельную штатную структуру Судебного комитета, установив, что судебные полномочия в составе комитета должны осуществляться судьями уже существующих высших королевских судов.

Не вполне понятно, каким образом на судебные заседания являлись сами апеллянты и жалобщики, вызывались свидетели, находящиеся за пределами метрополии, например, в Новой Зеландии, но, вероятно, специальной нужды в личном присутствии не было, как нет ее и сегодня. В наши дни Судебный комитет рассматривает жалобы на основе представленных документов без проведения открытых заседаний и без личного присутствия участников споров или их представителей.

Также следует упомянуть, что в связи с деятельностью Судебного комитета был широко развит институт судебных асессоров, в лице юрисдикционных органов британских колоний, выполнявших судебные поручения комитета по сбору доказательств, заслушиванию свидетелей, совершению иных действий в интересах направившего поручение суда.

Закон "Об апелляционном судопроизводстве" 1908 года (Appellate Jurisdiction Act) установил норму, что монарх (естественно, действующий не лично, а в лице самого Судебного комитета) может поручить любому суду любой входящий в состав Британской Империи территории совершение процессуальных действий в интересах всестороннего и объективного рассмотрения жалоб и апелляций Судебным комитетом Ближайшего совета. Судебные поручения для рассмотрения жалоб на решения заморских судов исполнялись самими этими судами и в документированном виде представлялись ими в Лондон.

По мере увеличения территории Британской Империи Судебный комитет становился судом последней инстанции последовательно для всех новых колоний. Крупнейшими среди них были Североамериканские колонии, Ирландия, Британская Индия, Австралия, Новой Зеландия, Канада, Ньюфаундлэнд, Колония Оранжевой реки, Трансвааль, Наталь и Мыс Доброй Надежды, Малайзия.

Монарх олицетворял высшую справедливость для своих поданных, проживающих в метрополии и за ее пределами, и предоставлял им правосудие одинаковым способом, но различными инструментами.

Для жителей метрополии, т.е. непосредственно Англии, Уэльса и Шотландии, справедливость короля реализовывалась в деятельности центральных королевских судов, заседающих в Лондоне. Высшей инстанцией здесь являлся Парламент, точнее его Палата лордов, а если еще точнее, то Апелляционный комитет Палаты лордов (The Appellate Committee of the House of Lords), функционировавший на постоянной и профессиональной основе.

Законом о конституционной реформе 2005 года (The Constitutional Reform Act) Апелляционный комитет Палаты лордов в 2009 году был преобразован в Верховный суд Великобритании, а все лорды комитета (Lords of Appeal in Ordinary) образовали собой первый состав Верховного суда.

Жалобы из колоний на имя монарха шли другим путем. Сперва гражданские споры, дела по административным вопросам и уголовным обвинениям рассматривались колониальными судами, и только после этого могли быть направлены в Лондон уже в качестве апелляций на решения заморских судов. Но рассмотрение их было поручено не Апелляционному комитету Палаты лордов, а Ближайшему совету.

Наибольший уровень загрузки Судебного комитета имел место в конце 19 - начале 20 веков, когда, даже без учета давно уже ставшими независимыми Североамериканских штатов, король имел своими подданными почти четверть населения нашей планеты.

Австралия, Канада, Цейлон, Индия, Кипр, Сьерра-Леоне, Гана, Гонконг, Гайана, Ямайка, Маврикий, Мальта, Новая Зеландия, Тасмания, Южно-Африканский Союз, Палестина, Нигерия, Родезия, Гибралтар, Сингапур, Сомали, Танганьика, Уганда, Малайзия - все эти доминионы и заморские территории входили в сферу юрисдикционных полномочий Судебного комитета. И это не считая мелких островных территорий (Фиджи, Тринидад и Тобаго, Сейшеллы, Гернси и Джерси, Кирибати, Антигуа, Багамы, Барбадос, Доминика, Бермуды, Виргинские острова). Список далеко не полон.

В наше время Судебный комитет Ближайшего совета рассматривает апелляционные жалобы на решения высших судов незначительного количества независимых государств - бывших колоний Британской Империи, а также зависимых от Великобритании территорий. В год публикуется не более десяти - пятнадцати судебных докладов о рассмотренных комитетом апелляциях.

Постепенный отказ от услуг Судебного комитета происходил, главным образом, в послевоенное время, хотя начало этому было положено несколько раньше.

Вестминстерский Статут 1931 года (Statute of Westminster) установил, что более никакие акты Парламента Великобритании не могут распространяться в своем действии на Доминион Канады, Австралийский Союз, Доминион Новой Зеландии, Ньюфаундлэнд, Южно-Африканский Союз и Свободное государство Ирландии, и никакой закон этих территорий, государств и доминионов не может быть объявлен ничтожным по основанию несоответствия его законам Великобритании. Только законодательные собрания этих государственных образований полномочны принимать, изменять и отменять акты своего внутреннего законодательства.

В этих условиях сохранение за Судебным комитетом полномочий высшей апелляционной инстанции для независимых и суверенных государств начало выглядеть странно, хотя процесс расставания с традицией затянулся на десятилетия.

В 1949 году из-под юрисдикции комитета вышла Канада. До этого времени решения ее Высокого суда могли быть обжалованы в Судебный комитет как в высшую и последнюю инстанцию. Это выглядело архаизмом и задевало патриотические чувства канадцев, далеко не все из которых культурно и лингвистически связывали себя с Великобританией, в частности, потомки французских переселенцев и аборигенного населения (индейцев и северных народов).

Note: Отмечу, что существующий в системе органов исполнительной власти Канады The Privy Council Office никакого отношения к Судебному комитету Ближайшего совета Ее Величества не имеет, не осуществляет никакого правосудия, но выполняет функции секретариата Кабинета министров Канады.

В том же 1949 году от юрисдикционных услуг Судебного комитета отказалась Индия.

Только в 1986 году были прекращены юрисдикционные полномочия Судебного комитета в отношении решений Высокого суда Австралийского Союза. Такой долгий срок расставания Австралии с Великобританией в части апелляционных процедур был вызван субъективным фактором. С 1939 по 1966 год дважды, с перерывом всего на восемь лет, пост премьер-министра Австралии занимал Роберт Менциз (Robert Menzies), получивший образование юриста и квалификацию барристера. Для него сохранение британских традиций в законодательстве и в судебном секторе Австралии было делом принципа.

Некоторые государства одновременно с принятием актов о своей независимости от Великобритании подтверждали сохранение принципа подчиненности апелляционной юрисдикции Судебного комитета. Например, Республика Тринидада и Тобаго.

Сегодня только три десятка государств и зависимых территорий сохраняют в своем законодательстве нормы о праве граждан и организаций на обжалование решений своих высших судов в Судебный комитет Ближайшего совета Ее Величества. Среди них наиболее заметны Султанат Бруней, Маврикий, уже названная Республика Тринидада и Тобаго, Каймановы острова, Британские Виргинские острова, Ямайка, Багамы, Бермуды, Гибралтар, а также Джерси, Гернси и остров Мэн, что естественно .

Почему в приведенном списке фигурируют зависимые от Великобритании территории, объяснять не нужно. Эти территории являются самоуправляемыми протекторатами Великобритании и частью Британского Содружества Наций, но не суверенными государствами. Для них совершенно логично иметь высший орган обжалования решений своих территориальных (местных) судов в Лондоне.

Но вот с какой целью совершенно независимые в политическом, экономическом и социально-культурном отношении от Великобритании государства сохраняют судебно-правовую связь с бывшей метрополией, понять сложно. Особенно выделяется Султанат Бруней, являющийся абсолютной монархией, глава которой вряд ли считает себя по рангу ниже конституционного монарха Великобритании.

Ответ может быть дан только один - "традиция", и ничего больше. Все те объяснения, которые можно встретить у комментаторов английского законодательства и наблюдателей британской юридической жизни, выглядят совершенно неубедительно. Например, мнение о том, что содержать высокопрофессиональный суд высшей инстанции для небольших государств накладно, а с учетом малой численности населения и, в общем-то, не слишком серьезного числа обжалований решений местных судов, - накладно вдвойне. Здесь на ум приходит, опять же, Султанат, который вряд ли может испытывать финансовые затруднения в организации и содержании высшего апелляционного суда.

Другое мнение заключается в том, что внутреннее законодательство независимых государств из приведенного списка настолько тесно связано с английским правом по своим букве и духу, что получать максимально авторитетные судебные решения по вопросам применения этого законодательства можно только из Лондона, т.е. с исторической родины английского права.

Эта точка зрения, возможно, более обоснована, хотя с очевидностью звучит империалистически и намекает на сохраняющееся социально-культурное превосходство бывших колонизаторов.

В заключение темы следует сказать несколько слов об особенностях рассмотрения споров Судебным комитетом и о некоторых из рассмотренных им дел, кажущихся мне наиболее интересными для понимания нами как иностранцами функций и роли комитета в юридической жизни англоязычного мира.

Как и полагается английским судам, сроки рассмотрения жалоб Судебным комитетом выглядят чрезмерными. Например, жалоба на решение Апелляционного суда Бермудских островов дошла до Судебного комитета и была рассмотрена им ровно через два года после возникновения основания для обжалования. Причем, речь шла о деликтном споре, истцом в котором выступал гражданин, отстаивающий свое право на компенсацию вреда, причиненного его здоровью, что должно было бы говорить о необходимости проявления судом значительно большей оперативности (Williams v Bermuda Hospitals Board).

Судебный комитет подобно всем прочим высшим судам Великобритании является судом общей юрисдикции и при этом не имеет специальных судебных составов для рассмотрения жалоб различного характера. Одними и теми же судьями рассматриваются апелляции на решения заморских судов по гражданским и административным делам, трудовым спорам, на приговоры судов уголовной юрисдикции.

К примеру, в 2015 году Судебный комитет рассматривал жалобу по вопросу определения пенсионных прав Президента и Вице-Президента Республики Маврикий и особенностей налогообложения их пенсий (Chettiar and Others v Mauritius Revenue Authority).

Рассматривает комитет и дела, связанные с коррупционными скандалами, когда члены правительств государств Содружества прибирают к своим рукам государственную собственность для обеспечения безбедной жизни после освобождения руководящих кресел (жалоба по делу Akita Holdings Ltd v Attorney General of the Turks and Caicos Islands, рассмотренная Судебным комитетом в марте этого, 2017, года).

Судебный комитет рассматривает апелляционные жалобы на решения иностранных по отношению к Великобритании судов. Но он также принимает к своему рассмотрению жалобы, связанные с признанием и обращением к исполнению решений судов государств, не входящих в сферу юрисдикции комитета, на территории государств и заморских автономий, подчиненных его юрисдикции.

Например, в прошлом, 2016, году на рассмотрение Судебного комитета поступила жалоба на решение по делу Vizcaya Partners Ltd v Picard and Another. Зарегистрированный на Британских Виргинских островах инвестиционный фонд держал основную часть своих активов в Гибралтаре. Против фонда в суде штата Нью-Йорк было получено решение о возврате денежных средств, которое было предъявлено к исполнению в гибралтарском суде. Возник спор относительно возможности исполнения решения суда США в Гибралтаре против фонда, зарегистрированного на Британских Виргинских островах.

Апелляционный суд Гибралтара счел возможным обратить решение суда Нью-Йорка к исполнению, на что в Судебный комитет Ближайшего совета Ее Величества, естественно, поступила жалоба. Не вдаваясь в подробности, скажу, что комитет удовлетворил жалобу и принял решение об отсутствии юридических оснований к исполнению решения нью-йоркского суда против инвестиционного фонда на территории Гибралтара.

Никаких ограничений по степени важности обжалуемых решений и приговоров, а также по их экономической ценности не существует. До Судебного комитета доходят жалобы на решения судов как по важнейшим, буквально, жизненно важным вопросам, так и по копеечным спорам.

Например, в марте 2017 года Судебный комитет рассматривал сразу две апелляции на судебные акты Апелляционного суда Тринидада и Тобаго (Pitman v State of Trinidad and Tobago и Hernandez v State of Trinidad and Tobago). Обсуждался вопрос о том, наказанию какой степени тяжести могут быть подвергнуты совершившие тяжкие преступления психически больные граждане этого островного государства. Допустима ли их смертная казнь, пожизненное заключение или исключительно длительные сроки тюремного заключения (40 и 25 лет)?

В другом случае внимание Судебного комитета было привлечено к рассмотрению поступившей из того же Тринидада и Тобаго жалобы на удержание компанией суммы займа, предоставленного ее сотруднику на время обучения с целью оплаты его личных студенческих расходов (Ali v Petroleum Co of Trinidad and Tobago).

Следует еще раз подчеркнуть, что комитет рассматривает именно апелляции на решения судов последней инстанции ряда государств и автономных территорий Британского Содружества Наций. Участие же граждан и организаций из таких государств и территорий в правоотношениях на территории Великобритании не приводит их в Судебный комитет для разбирательства споров ни между собой, ни с британскими резидентами.

Например, уважаемая английская торговая фирма Marks and Spencer plc судилась с трастом французского банка BNP Paribas, расположенным на острове Джерси, т.е. в пределах юрисдикции Судебного комитета. Спор имел своим предметом арендные отношения. Marks and Spencer plc, как арендатор недвижимости, требовала вернуть ей арендные платежи, уплаченные авансом, поскольку договор аренды был расторгнут. Речь шла о расположенной в Лондоне недвижимости, арендодателем которой являлся джерсийский траст глобального французского банка, и никакого отношения к юрисдикционным полномочиям Судебного комитета это дело не имело, хотя дошло до Верховного суда Великобритании и рассматривалось теми же судьями, которые входят в судебный состав комитета (Marks and Spencer plc v BNP Paribas Securities Services Trust Co (Jersey) Ltd and Another, решение оглашено в декабре 2015 года).

При рассмотрении апелляций Судебный комитет руководствуется не британским законодательством, но законодательством страны или территории места нахождения суда первой инстанции, решение или приговор которого был обжалован в местную апелляционную инстанцию, которой, как правило, выступает верховный или высший суд данного государства или территории. Британское статутное законодательство применяется только тогда, когда это допускается местным законом или требуется по обстоятельствам дела. Наоборот, британское прецедентное законодательство применяется очень широко. Оно привлекается и Судебным комитетом для обоснования своей позиции, и апеллянтами, и ответчиками по жалобам. Объяснение подобного приоритета прецедентного законодательства заключается в том, что во всех юрисдикциях, из которых в Судебный комитет поступают апелляционные жалобы, судебные прецеденты Великобритании являются источниками объективного права и применяются в качестве руководящих во всех случаях, когда не вступают в коллизию с местным законодательством. А вот столь же широко применять британские акты письменного законодательства невозможно, поскольку этим нарушаются принципы суверенности и автономности, отстаиваемые местными парламентами.

В прошлом - 2016 - году в деятельности Судебного комитета случился технологический прорыв. В его заседании впервые представители апеллянта участвовали с использованием видео-связи. Причем, внимание, они находились за тысячи километров от Лондона, на острове Маврикий в Индийском океане. Судебный комитет рассматривал апелляционную жалобу на решение Верховного суда Республики Маврикий. Предметом спора являлось заявление о неконституционности и несоответствии общепризнанным правам человека законодательства Маврикия, требующего от всех совершеннолетних граждан сдать отпечатки пальцев и иную биометрическую информацию для хранения в специальном депозитарии и для записи на идентификационные карты граждан. Жалоба была отклонена, а опыт видео-связи был признан крайне удачным и требующим всяческой поддержки и распространения. Жалобщик настаивал, что обязательность предоставления отпечатков пальцев унижает его, наносит психическую травму, поскольку приравнивает его к обвиняемым в совершении преступлений гражданам или к уже осужденным преступникам. Судебный комитет счел все эти аргументы несерьезными (Madhewoo v State of Mauritius).

Решения Судебного комитета по апелляционным жалобам на решения высших (верховных) судов заморских территорий и государств, находящихся в пределах его юрисдикционных полномочий, являются окончательными и не могут быть обжалованы.

Иное было бы странно. Рассмотрение жалоб Судебным комитетом проводят члены Верховного суда Великобритании. Фактически, комитет является особым собранием судей Верховного суда, поэтому обжалование решений комитета в какую-то более высокую инстанцию невозможно. Такой инстанции просто нет. Равно, как невозможно обжалование судебных актов комитета в верховные и высшие суды государств, из которых поступли апелляции, поскольку именно решения и приговоры этих высших и верховных судов и являются предметом обжалования в Судебный комитет.

Прецедентный характер решений Судебного комитета для британских судов

Совсем недавно, в 2016 году, вопрос о прецедентном характере решений Судебного комитета и о следовании им при рассмотрении апелляций нормам права, заключенным в судебных актах иных высших судов Великобритании, был рассмотрен Верховным судом в связи с делом Willers v Joyce and Another (№ 2 ).

Надо отметить, что дело было рассмотрено судебным присутствием, состоящим из 9 членов Верховного суда, что является редчайшим случаем в его практике. Обычно, даже самые громкие и сложные дела рассматривает состав из пяти членов. Состав из семи членов собирается также крайне редко, а все одиннадцать членов Верховного суда собирались для рассмотрения дела только однажды по случаю оспаривания решения о выходе Великобритании из Евросоюза.

Вопрос о прецедентном характере решений Судебного комитета возник при рассмотрении Верховным судом апелляционной жалобы на решение Высокого суда (The High Court). Причем, и это также редкий случай в английской судебной практике, жалоба была принята к рассмотрению Верховным судом, минуя Апелляционный суд.

Закон "Об отправлении правосудия" 1969 года (The Administration of Justice Act) разрешает в некоторых случаях подавать апелляции на решения Высокого суда непосредственно в Верховный суд. Судебный акт, разрешающий подачу апелляций таким образом, в английском юридическом обиходе именуется "leapfrog certificate", т.е. "разрешение на чехарду".

Обжаловалось решение судьи Высокого суда по делу о причинении гражданину вреда посредством злонамеренного и заведомо необоснованного привлечения его к гражданско-правовой ответственности.

Само по себе дело весьма любопытно. Оно тянулось с 2010 года, т.е. на поиск справедливости апеллянт потратил более 6 лет. К началу рассмотрения спора в последней из любых возможных инстанций, в Верховном суде Великобритании, ответчик уже скончался, и его интересы в процессе представляли душеприказчики - г-жа Елена Джойс (Elena Joyce) и г-н Джон Ньюджент (John Nugent), - фамилия одного из которых и попала в официальные регистрационные сведения о жалобе.

Сюжет таков: апеллянт - Питер Уиллерс (Peter Willers) - был нанят ответчиком по жалобе в качестве директора нескольких созданных и контролировавшихся ответчиком компаний. Трудовая деятельность апеллянта на этом поприще продолжалась с 1986 по 2009 годы. Главной обязанностью апеллянта как наемного менеджера являлось исполнение указаний ответчика по вопросам деятельности компаний.

Перед судом возник вопрос о том, имеет ли в данном случае место причинение гражданину вреда посредством заведомо необоснованного обвинения его в совершении гражданско-правового правонарушения и злонамеренной попытки привлечения к гражданско-правовой ответственности.

Согласно одному из них - решению высшей судебной инстанции Великобритании до 2009 года, Апелляционного комитета Палаты лордов Парламента Великобритании (The Appellate Committee of the House of Lords), - английское право не знает деликта злонамеренного преследования гражданина в гражданско-правовом порядке, но допускает только возможность деликтной ответственности государства вследствие несправедливого и безосновательного уголовного или административного преследования (дело Gregory v Portsmouth City Council, рассмотренное в 2000 году).

Иными словами, гражданин, успешно защитивший в качестве ответчика себя и свое имущество от притязаний истца, не вправе заявить требование, что отклоненный иск был подан недобросовестно с единственным намерением причинить вред ответчику, который теперь должен быть возмещен истцом.

Согласно другому решению, подобное деликтное требование вполне возможно (дело Crawford Adjusters (Cayman) Ltd v Sagicor General Insurance (Cayman) Ltd). Причем, это решение было принято в 2014 году, т.е. оно на 14 лет актуальнее решения Апелляционного комитета Палаты лордов. Проблема только в том, что принято оно было Судебным комитетом Ближайшего совета Ее Величества по апелляционной жалобе с участием коммерсантов с Каймановых островов. И если решения Апелляционного комитета Палаты лордов однозначно имеют характер судебного законодательства на территории Великобритании, то имеют ли аналогичный характер также решения Судебного комитета по спорам с участием нерезидентов? И если имеют, то, в случае коллизии с решениями Палаты лордов, за каким из прецедентов должен быть признан приоритет?

Оценив все аргументы, судья Высокого суда принял решение на основе прецедента Палаты лордов: не знает английское право обязательства возместить вред, причиненный истцом ответчику в результате подачи иска злонамеренно, без достаточных к тому оснований и только ради причинения такого вреда. Требование Питера Уиллерса было отклонено, однако, Высокий суд, сомневаясь в правильности своего решения, предоставил Питеру право подать апелляцию непосредственно в Верховный суд Великобритании, минуя апелляционную инстанцию.

Именно для рассмотрения столь важных для британского законодательства вопросов и собрались в одном заседании сразу 9 членов Верховного суда, включая его Президента и заместителя Президента.

Верховный суд в своем решении указал, что Судебный комитет не является судом Великобритании в точном смысле, но при осуществлении своих юрисдикционных полномочий руководствуется общим правом в том виде, в котором оно существует в Британском Содружестве Наций.

Не являясь судом Великобритании, Судебный комитет, казалось бы, не может формулировать в своих решениях нормы права для Англии и Уэльса, а также не может своими решениями изменять или отменять прецедентные нормы, созданные судами королевства.

С другой стороны, факт участия в правосудной деятельности комитета исключительно членов Верховного суда страны говорит о том, что решения комитета заведомо имеют для всех судов, органов, организаций и граждан Великобритании исключительный авторитет.

Судебный комитет, рассматривая апелляции с применением норм британского законодательства, должен следовать решениям Верховного суда страны (и Апелляционного комитета Палаты лордов, как его предшественника). В свою очередь, суды Англии и Уэльса соответствующего уровня должны следовать решениям Судебного комитета в тех случаях, когда для схожих обстоятельств гражданских, административных или уголовных дел отсутствуют решения вышестоящих для них судов, имеющие прецедентный характер.

В Судебный комитет могут поступать жалобы, в ходе рассмотрения которых ставятся вопросы о правильности ранее принятых Верховным судом (или до его создания Апелляционным комитетом Палаты лордов) решений, и Судебный комитет может делать выводы о том, что такие решения ошибочны. Но тогда невозможно настаивать, что решения комитета не могут являться прецедентами для судов Великобритании и им нужно продолжать руководствоваться признанными ошибочными решениями высших судов страны. Это выглядит тем более странно, если учесть, что члены Судебного комитета и члены Верховного суда это одни и те же лица.

При поступлении в Судебный комитет апелляции, рассмотрение которой требует применения законодательства Англии и Уэльса, и из содержания которой усматривается необходимость оценки правильности ранее принятых высшими судами Великобритании решений, регистратор апелляций на этапе подготовки жалобы к рассмотрению должен ставить в известность об этих обстоятельствах Президента Верховного суда, а при докладе дела на заседании Судебного комитета судья-докладчик должен указывать на решения, правильность которых необходимо оценить. При соблюдении этой процедуры Судебный комитет своими решениями может отменять или изменять ранее установленные Верховным судом или Апелляционным комитетом Палаты лордов нормы права, и такие резолюции комитета будут являться обязательными для всех судов Англии и Уэльса, кроме Верховного суда.

В том, что касается дела Питера Уиллерса, Верховный суд отменил решение Высокого суда указав, что отказ от признания возможности заявления требования о возмещении вреда, причиненного подачей иска, создает явную несправедливость для апеллянта.

Деликт злонамеренного, необоснованного и вредоносного использования судебных процедур (the tort of malicious prosecution) не может быть ограничен только областью уголовного или административного судебного преследования, но распространяется также на иски и жалобы, подаваемые в порядке гражданского судопроизводства.

Более подробно с решением Верховного суда можно ознакомиться, пройдя по этой ссылке

Судебный комитет, как было уже неоднократно сказано, является апелляционной и последней инстанцией при рассмотрении жалоб на решения высших судов тех государств и территорий, которые входят в Британское Содружество Наций и сохраняют в силу традиции или каких-то иных причин юрисдикционную подчиненность Великобритании.

Но иногда Судебный комитет рассматривает споры, которые с полным основанием можно отнести к особой категории дел. Это - редчайшие споры, для нас, как иностранцев, представляющиеся голосами из параллельной Вселенной. Здесь нет места обжалованию ранее принятых судебных актов, но рассмотрение спора производится Судебным комитетом в качестве суда первой и последней, т.е. единственной инстанции.

Это споры о титулах и о наследственных достояниях, или, сказать иначе, споры о феодальных сеньориях, принимая к рассмотрению которые, Судебный комитет самым явным и непосредственным образом проявляет себя как королевский суд, осуществляющий от имени монарха его высшую земную справедливость по отношению к вассалам короны.

В прошлом, 2016, году один такой спор был рассмотрен Судебным комитетом: "Дело о Баронетстве Прингла Стичиллского" - "In re the Baronetcy of Pringle of Stichill".

В 1903 году супруга восьмого барона Стичилл родила ему сына (Х), а впоследствии осчастливила своего мужа другими детьми, среди которых был и сын (Y), скончавшийся в 1968 году.

Сын (YM) скончавшегося в 1968 году одного из младших сыновей (Y) восьмого барона в 2009 году задумал создать генеалогический проект баронетства Стичилл, который включал бы в себя создание музея славной фамилии, составление точной истории рода и т.п.

Для реализации этой историко-культурной идеи он предложил определить биологического главу клана Стичилл посредством сдачи анализов ДНК всеми ныне живущими потомками Роберта Прингла мужского пола. Десятый барон и его сын, предполагаемый в будущем одиннадцатый барон, согласились пройти такой анализ.

Выяснилось, что предложивший пройти тест YM и его сын являются прямыми потомками восьмого барона Стичилл, а вот нынешний глава клана десятый барон и его сын такими прямыми потомками не являются, и это при том, что никто и никогда не подозревал их в чужеродстве.

То ли от расстройства по поводу такого конфуза, то ли по какой-то другой причине, но вскоре десятый барон Стичилл, который не должен был быть бароном, скончался. Сразу возник вопрос о том, кто вправе унаследовать титул, имея в виду четкое указание короля Карла II о том, что баронами Стичилл могут быть только прямые мужские потомки славного Роберта Прингла.

YM и сын скончавшегося десятого барона немедленно подали Ее Величеству конкурирующие между собой прошения о вступлении в наследование баронетства Стичилл. Ее Величество поручила разобраться в этом деле Судебному комитету.

Судебный комитет должен был решить, допустимы ли результаты анализа ДНК в качестве доказательства права YM на принятие титула и достояния баронетства Стичилл по праву чистой крови с внесением соответствующих изменений в Официальный список баронетств королевства (The Official Roll of the Baronetage)?

1. Несмотря на имеющуюся по отношению к баронетству Стичилл строгую презумпцию прямого наследования (никто и никогда ранее не оспаривал вступление в права баронов Стичилл ни девятого, ни десятого баронов со ссылкой на их чужеродность), результаты анализа ДНК являются безусловно допустимыми доказательствами в данном деле, поскольку подобные доказательства широко приняты всеми судами королевства в качестве благонадежных методов идентификации самых различных лиц при рассмотрении любых споров.

2. Восьмой барон Стичилл, прямое родство YM с которым доказывают результаты анализа ДНК, скончался много лет назад, что, однако, не поражает требование баронетства для YM по основанию истечения разумно достаточного времени для заявления такого требования; также не поражает это требование бездействие со стороны скончавшегося в 1968 году отца YM, поскольку до получения результатов ДНК никаких строгих юридических оснований для заявления требования о наследовании баронетства младшим сыном восьмого барона не существовало.

3. Распространение YM информации о результатах анализа ДНК не может быть расценено как неправомерное разглашение конфиденциальных сведений строго личного характера, т.к. YM не принимал на себя никаких обязательств о неразглашении этих результатов перед покойным десятым бароном и его сыном, а признание результатов анализа недопустимыми доказательствами на основании нарушения требований Закона о защите персональных данных 1998 года (The Data Protection Act) не может быть сделано судом, поскольку эти результаты являются принципиально важными для установления истины в деле, т.к. демонстрируют наиболее высокую из возможных степень подтверждения того, что ни покойные девятый и десятый бароны Стичилл, ни сын десятого барона не являются прямыми мужскими потомками восьмого барона.

В качестве резолюции Судебный комитет принял решение изложить Ее Величеству совет удовлетворить прошение о вступлении в права барона Стичилл, поданное YM, и отказать в предоставлении баронетства сыну покойного десятого барона на основании его чужеродности.

Особые основания удовлетворения апелляционных жалоб

Еще одно очень редкое дело не только в практике деятельности Судебного комитета, но вообще в практике деятельности высших судов Великобритании было рассмотрено комитетом в 2009 году. Судебный комитет удовлетворил апелляционную жалобу по основанию нарушения права обвиняемого на справедливый суд в результате безобразного поведения судьи (!), продемонстрированного им в ходе судебного заседания. Причем, речь шла о судье Королевского суда острова Джерси (The Royal Court of Jersey), т.е., фактически об английском судье, что бросило тень на весь судейский корпус Соединенного королевства.

Сюжет дела очень прост (Michel v The Queen, решение опубликовано 9 ноября 2009 года).

В мае 2007 года Королевский суд Джерси вынес приговор Питеру Майклу (Peter Michel) по обвинению в совершении девяти эпизодов отмывания денежных средств, полученных преступным путем. В ходе слушаний судья многократно прерывал выступления свидетелей в защиту обвиняемого и самого обвиняемого, всем своим поведением и репликами демонстрировал полное и заведомое недоверие к аргументам защиты, в общем, ничего не оставил от всех базовых принципов современного цивилизованного правосудия.

Апелляционный суд Джерси (The Court of Appeal of Jersey) отклонил жалобу осужденного, в которой он требовал отменить приговор по основанию нарушения его права на справедливое и беспристрастное рассмотрение дела судом. А вот Судебный комитет не оставил без внимания поведение судьи первой инстанции, отменил все принятые судебные акты и вернул дело на новое рассмотрение, строго указав джерсийским судебным чиновникам на их возмутительное отношение к фундаментальным принципам уголовного судопроизводства.

Несмотря на свой статус судей Верховного суда Великобритании, члены Судебного комитета не поленились сосчитать по стенограмме слушаний в суде первой инстанции, сколько именно раз судьей допускалось неуважение к процедуре судопроизводства. Выяснили, что 273 раза судья своими репликами вмешивался в прения обвинения и защиты, причем, 138 раз он обрывал и прерывал выступления свидетелей защиты. Помимо прочего, он по собственной инициативе проводил опрос свидетелей на предмет выяснения обстоятельств, находящихся за пределами предъявленного Питеру Майклу обвинения. Судебный комитет особо отметил, что реплики и выступления судьи по своему характеру были циничными, саркастичными и содержали прямые высказывания о недоверии к аргументам защиты, намеки на лживость свидетелей со стороны обвиняемого.

География апелляционных жалоб, представленных в Судебный комитет в последние два года (2015 - 2017 г.) достаточно разнообразна. Это жалобы на решения высших и верховных судов Маврикия, Бермуд, Багамских островов, Гибралтара, Британских Виргинских островов.

Наиболее часто в судебной хронике комитета в указанные годы фигурирует Республика Тринидад и Тобаго, Бермуды и Багамы. Затем следуют Гернси, Джерси и Ямайка.

Жалобы из Султаната Бруней за последние годы мною не найдены. Вероятно, это объясняется тем, что высшей судебной инстанцией Султаната является сам султан, который своими решениями позволяет направлять жалобы своих подданных в Лондон или отказывает им в такой милости.

Как уже было сказано, сегодня ежегодно Судебный комитет рассматривает не более 10-15 жалоб в год. На первый взгляд, это не много. Но учитывая, что их рассматривают судьи Верховного суда Великобритании, это создает для них существенную дополнительную нагрузку, поскольку участие в работе Судебного комитета не снимает с них обязанности выполнять все свои функции в Верховном суде в полном объеме.

Британские Виргинские острова, Гибралтар, Джерси и Гернси, Каймановы острова, Багамы - не сложно заметить, что речь идет о популярнейших оффшорных территориях.

И действительно, иногда Судебному комитету приходится разбирать на своих заседаниях жалобы на судебные акты по спорам с участием благопристойных, социально-ответственных, финансово-прозрачных и т.п. предпринимателей по поводу их оффшорных неурядиц.

Вот, например, спор с участием уважаемого Пенсионного фонда из Нидерландов, аффилированного с не менее уважаемой группой компаний Shell, жалоба которого была рассмотрена Судебным комитетом в 2014 году (Krys and Another v Stichting Shell Pensioenfonds).

Голландский пенсионный фонд работников группы нфтяных компаний Шелл вложил средства в зарегистрированную на Британских Виргинских островах компанию Fairfield Sentry Ltd, которая являлась так называемым "фидерным" инвестиционным фондом (feeder fund) и осуществляла инвестиции в некие финансовые схемы, вероятно, очень рискованные.

Одна из таких инвестиционных схем оказалась мошеннической, и ради спасения своих вложений Пенсионный фонд получил в окружном суде Амстердама досудебное постановление о нахождении в споре и необходимости обездвижения суммы в размере 71 млн. долларов, находящихся на счете фидерного фонда в Дублинском (Ирландия) отделении одного из голландских банков.

Спустя шесть месяцев фидерный фонд вступил в процедуру ликвидации по причине несостоятельности. Коммерческий суд Британских Виргинских островов назначил ликвидаторов фонда, которые обратились в Высокий суд тех же островов с заявлением о выдаче судом интердикта, который запретил бы Пенсионному фонду выносить спор по поводу денег фидерного фонда на рассмотрение голландского суда (так называемый, "анти-судебный" интердикт - anti-suit injunction). Ликвидаторы фидерного фонда обоснованно опасались, что голландский суд может отдать предпочтение в денежном споре Пенсионному фонду голландских работников Шелл, а вовсе не какому-то фидерному фонду из карибского оффшора.

В августе 2011 году Высокий суд Британских Виргинских островов отказал ликвидаторам фидерного фонда в выдаче запрашиваемого интердикта. Они обратились с жалобой на это решение в Апелляционную палату Верховного суда Восточных Карибов (Eastern Caribbean Court of Appeal), к юрисдикции которого относятся острова.

Апелляционная инстанция отменила решение Высокого суда Британских Виргинских островов и подтвердило право ликвидаторов фидерного фонда на получение "анти-судебного" интердикта. Теперь настала очередь для голландского Пенсионного фонда Шелл подавать апелляционную жалобу, теперь уже на решение Апелляционной палаты Восточных Карибов.

В 2014 году эта жалоба легла на стол заседаний Судебного комитета Ближайшего совета Ее Величества.

Пенсионный фонд проиграл. Его жалоба была отклонена комитетом, который указал, что применимое в данном споре законодательство о несостоятельности не содержит никаких запретов на то, чтобы в ходе ликвидации несостоятельной организации ее ликвидаторы получили "анти-судебный" интердикт против иностранного кредитора с целью воспрепятствовать ему обратиться за защитой своих прав в суд государства места своего нахождения. Иностранный кредитор не вправе с помощью суда своего родного государства пытаться получить преимущественное удовлетворение своих требований за счет имущества ликвидируемого должника в ущерб другим кредиторам.

Судебный комитет особо указал, что в случае несостоятельности организации национальность ее кредиторов не имеет значения с точки зрения равенства их прав на получение удовлетворения из имущества банкрота. Равно как не имеет значения место нахождение тех или иных активов несостоятельного должника. Ни одно современное цивилизованное законодательство никаких норм о возможности установления таких различий и приоритетов не знает. Инвестор, вкладывающий деньги в компанию, подчиняющуюся нормам законодательства, в данном случае, Британских Виргинских островов, должен знать, что при несостоятельности этой компании ее ликвидация и расчеты с кредиторами будут осуществляться также в соответствии с законодательством Британских Виргинских островов, которое не знает принципа приоритетности исполнения обязательств в пользу иностранных кредиторов. И предоставление ликвидаторам фидерного инвестиционного фонда "анти-судебного" интердикта служит защите справедливости и правопорядка, поскольку действия Пенсионного фонда Шелл явно направлены на то, чтобы с помощью суда своего родного государства, получить средства ликвидируемого фидерного фонда в обход других кредиторов.

Система высших судов Великобритании - Судебный комитет Ближайшего совета Ее Величества (The Judicial Committee of the Privy Council)

Система высших судов Великобритании -
Судебный комитет Ближайшего совета Ее Величества
(The Judicial Committee of the Privy Council)