Соотношение родительских прав и ответственности родителей за судьбу своего ребенка с полномочием суда по определению его наилучших интересов: дело Чарли Гарда и умертвление как наилучший интерес

Эту заметку я написал и разместил на сайте не для того, чтобы разбавить его "жаренными" фактами или особо скандальными новостями. Дело Чарли Гарда (Charlie Gard) - это дело о страшной трагедии, в которую оказалась втянута вся система высших судов Великобритании, средства массовой информации, общественность. Озабоченность судьбой Чарли выразили Папа Римский Франциск и Президент США Дональд Трамп. Свое специальное экстренное заседание Чарли Гарду посвятил Европейский суд по правам человека, а между правительствами Италии и Великобритании возникла дискуссия по поводу этичности поведения британских высших должностных лиц, отказавшихся от вмешательства в судьбу Чарли.

Для нас, как представителей совершенно другого правового мировоззрения, другой юридической реальности, дело Чарли Гарда интересно не трагическими подробностями, а тем, что на его примере можно отчетливее понять смысл и содержание того, чем является английский суд, что представляют из себя его юрисдикционные полномочия, по своему своеобразию и широте вышедшие далеко за пределы собственно правосудной деятельности. Дело Чарли Гарда с совершенно особенной остротой высветило проблему коллизии родительских прав в отношении детей и компетенции органов правосудия в решении детских судеб. Вмешательство государства, даже при либеральном его устройстве, в жизнь своих граждан тоже может быть беспредельным. И тогда становится непонятно, где проходит граница между либерализмом и тоталитаризмом. Возможно, я преувеличиваю и дело Чарли Гарда это всего лишь единичный случай, волею судьбы продемонстрировавший экстремальное исключение из правила, но в результате рассмотрения этого дела сформировался важнейший судебный прецедент, норма права, а это означает, что единичный случай имеет все шансы дать повод к возникновению устойчивой правовой традиции, причем, одной из тех, которыми отмечается постепенное перерождение либерализма в какой-то другой политический режим, возможно, с еще не придуманным политологами названием.

И еще одно соображение в связи с делом Чарли Гарда, которое кажется мне важным. Мы привыкли считать, что единственно правильным вектором становления и развития любого национального законодательства является тот, при котором закон либо призывается к регулированию уже сложившихся здоровых общественных отношений с тем, чтобы максимально плотно приспособить их к интересам всего общества, либо к пресечению негативных проявлений человеческой сущности. В этом последнем случае насаждаемый властью закон может предвосхищать порочную практику, предугадывать возможные в будущем нарушения, играть на их опережение и предлагать меры профилактики. Законом власть может пытаться привнести на национальную почву положительный опыт и традиции других государств и народов, стимулировать появление и развитие тех здоровых и полезных общественных отношений, которые еще не успели сложиться естественным ходом истории в месте издания и применения этого закона. Жизнь покажет, останется ли такой закон невостребованным, "мертвым" законом, либо заслужит аплодисменты от благодарных граждан. Так или иначе, но во всех этих случаях закон будет являться правом. Наоборот, если становление и развитие законодательства традиционно идет сверху вниз, и закон навязывает обществу мнение находящихся у власти лиц о том, каким должно быть общество, игнорируя мнение этого общества или, тем более, действуя намеренно вопреки этому мнению, то такой закон не будет восприниматься в качестве права, но только произвола, даже и в том случае, если навязывающая обществу свой закон власть исходит, как ей кажется, из самых лучших побуждений. Реакцией на такой произвол будет, как минимум, рост правового нигилизма. Политическая история нашей страны переполнена самыми наглядными примерами этого рассуждения, и они почти всегда были окрашены кровью.

Меньше всего можно было ожидать проявление такого подхода к установлению закона в стране, являющейся родиной Чарли Гарда. Его дело - это иллюстрация к тому, насколько сомнительно с точки зрения общественной пользы и человеческого блага может выглядеть дарованный свыше закон, содержащий личное мнение законодателя о том, что такое хорошо, и что такое плохо. Кстати, в случае с судебным законом этот законодатель всегда конкретен, он судья - человек из плоти и крови, и имя его всем хорошо известно.

Чарли Гард - это маленький мальчик, младенец, которому было восемь месяцев от роду, когда весь мир узнал о его существовании. Теперь Чарли Гарду уже одиннадцать месяцев.

Чарли смертельно болен. Он родился с редчайшим генетическим пороком, который разрушил его мозг (всего 15 зарегистрированных в мире случаев). Он не может самостоятельно дышать. Жизнь в его теле поддерживается только благодаря специальному медицинскому оборудованию. Никто не знает, что он чувствует, что он слышит. Он не может жить самостоятельно, без присоединенных к его телу трубок, катетеров, проводов. Для облегчения его положения врачи вводят ему малые дозы морфина. Поддерживать в Чарли жизнь или отказаться от этого по причине отсутствия каких-либо шансов на выздоровление, или шансы все же есть, но тогда прекращение медицинской помощи будет означать убийство ребенка? Это именно тот вопрос, к которому свелось дело Чарли Гарда.

Медицинское обслуживание Чарли, поддержание в нем жизни это очень дорогостоящая процедура для госпиталя, в котором он находится. Но кто может вынести Чарли приговор, кто может освободить госпиталь от совершения ненужных, безрезультатных и бессмысленных медицинских манипуляций? Кто может оценить доводы врачей, что манипуляции действительно бессмысленны? Кто может оценить шансы Чарли на выживание, объективность мнения медиков? В Великобритании это может сделать суд. К его полномочиям относится вопрос жизни и смерти. Речь не идет об осуждении за уголовные преступления к смертной казни. Речь идет о решении гражданского суда, являющегося не процессуально, но мировоззренчески приговором.

В порядке гражданского судопроизводства Высокий суд Англии и Уэльса (The High Court) принял к своему рассмотрению заявление госпиталя, в котором находится Чарли, с просьбой о прекращении поддержания в нем жизни и отключении аппаратов жизнеобеспечения. Возникло судебное дело "Great Ormond Street Hospital for Children v Gard", с материалами которого можно ознакомиться, пройдя по этой ссылке.

При рассмотрении судом любых споров, жалоб и заявлений, затрагивающих интересы детей, любой английский суд должен исходить из принципа строгого соответствия принятого решения наилучшим из любых возможных при данных обстоятельствах интересов ребенка (child's best interests). Никакие вероятностные оценки этих интересов путем бездоказательного гадания ("может, лучше так, а может - эдак") не допускаются. Суд обязан быть четко и аргументировано уверен в том, что принимаемое им решение ведет к максимально возможной пользе ребенка.

Принявший к рассмотрению заявление врачей Высокий суд, несомненно, также исходил из этих интересов, однако, мог их оценить только на основе врачебных же показаний и заверений. Врачи настаивали, что поддержание жизни Чарли лишено всякого смысла и, возможно, причиняет ему только страдания, поскольку связано с введением в его тело дыхательных и питательных катетеров. Мозг Чарли восстановить невозможно. Несчастные родители Чарли просили суд не принимать самого страшного решения, полагая, что у их ребенка есть шанс на выживание. Они выяснили, что в США в наиболее современных и продвинутых медицинских учреждениях могут попытаться помочь ему, восстановить какие-то функции организма.

Еще до начала судебного слушания родители Чарли, выяснив, что стоимость лечения сына в США составит астрономическую для них сумму в 1,2 млн. долларов, посредством краудфандинговой интернет-платформы Gofundme обратились к соотечественникам с просьбой о пожертвованиях. На просьбу откликнулось более 80 тысяч британцев и граждан других стран, деньги в требуемой сумме были собраны менее, чем за два месяца.

Несмотря на все доводы родителей, на очевидный отрицательный общественный резонанс, Высокий суд разделил точку зрения врачей и принял решение о том, что госпиталь имеет законное право прекратить искусственное поддержание жизни в Чарли с тем, чтобы позволить ему умереть без боли и страданий. Высокий суд особо подчеркнул, что в создавшихся обстоятельствах именно спокойная и безболезненная смерть Чарли наилучшим образом отвечает его интересам, сколь бы тяжело ни было принятие такого решения.

Перед принятием решения судья Высокого суда, рассматривавший дело, лично посетил Чарли в госпитале, осмотрел условия его содержания и используемое при этом медицинское оборудование. Судья также связался с американскими врачами, на помощь которых так уповали родители Чарли. Из Америки последовал ответ, что состояние Чарли настолько тяжелое, что вероятность его возврата хоть к какой-нибудь более или менее реальной жизни практически невероятна. Если шанс и есть, то он больше похож на чудо. Однако, американцы не отвергли и вероятность улучшения состояния ребенка. По крайней мере, не отказались принять его и попробовать сделать хоть что-то, что могло бы ему помочь, чем обнадежили родителей и сподвигли их на борьбу за своего сына до конца.

Это случилось в апреле текущего, 2017, года. Словарь английского прецедентного законодательства "обогатился" новым понятием: смерть как наилучший интерес ребенка. До такой степени экстремальных и трагичных понятий английская правовая система, да и мировая, наверное, тоже, еще не знали.

Решение Высокого суда было принято в прямом противоречии с пожеланиями и требованиями родителей Чарли. Они немедленно подали апелляционную жалобу. Врачи были вынуждены продолжить поддерживать жизнь в Чарли до рассмотрения жалобы Апелляционным судом.

Маленькая, но очень выразительная деталь, возмутившая Высокий суд и всех лиц, прикосновенных к спору: во время слушания дела выяснилось, что родители Чарли не получили от государственного Агентства правовой помощи (The Legal Aid Agency) ни пенни на оплату весьма серьезных судебных расходов, при том, что данное дело, по мнению Высокого суда, безо всяких оговорок и возражений непосредственно относится к той категории дел, судебные расходы по которым должны возмещаться из бюджета. Агентство имело на этот счет другое мнение и в помощи отказало. Поскольку от государства денег не последовало, интересы родителей Чарли в Высоком суде представляла на условии pro bono, т.е. благотворительно, сотрудница одной из лондонских юридических практик.

Надо отдать должное Апелляционному суду Великобритании (The Court of Appeal). Ему не потребовался, как это обычно бывает, год или полтора для того, чтобы принять жалобу к рассмотрению. Уже через месяц заседание апелляционной инстанции состоялось. Жалоба родителей была отклонена. Апелляционный суд поддержал и госпиталь, и суд первой инстанции.

Апелляционный суд не нашел в решении суда первой инстанции признаков нарушения норм материального права, а также не отметил при рассмотрении дела в Высоком суде нарушений процессуальных норм. Суд подтвердил, что полностью экспериментальный характер возможного лечения Чарли в Соединенных Штатах, сомнения врачей Великобритании и США в улучшении положения Чарли, невозможность восстановления его мозговой деятельности, - все это свидетельствует о том, что следует прекратить мучения Чарли. Даже если в Америке произойдет чудо и врачи сумеют улучшить какие-то показатели его жизнедеятельности, Чарли все равно останется полным инвалидом, пребывающим в вегетативном состоянии.

Решение суда апелляционной инстанции, опубликованное 11-го июля, содержало пассаж о том, что мнение родителей в вопросе о медицинской помощи и медицинском обслуживании ребенка само по себе не может иметь для суда приоритетное перед иными мнения значение, в частности, по отношению к обоснованному врачебным и научным опытом мнению медиков, осуществляющих непосредственное медицинское наблюдение за ребенком. Это касается также предложения родителей о возможности или необходимости организации альтернативного медицинского обслуживания больного ребенка, против которого есть существенные возражения специалистов.

По мнению судей, не родители, но именно суд с учетом всех обстоятельств дела, объяснений сторон и заключений экспертов решает, какие именно действия следует предпринять в наилучших интересах ребенка. Доводы родителей имеют значение не большее, чем доводы других заслушиваемых судом участников разбирательства. Только в том случае, если суд не находит явного перевеса аргументов одной из сторон над аргументами родителей, он должен отдать предпочтение родителям.

В случае с Чарли Гардом суд убежден в том, что направление его в США лишено всякого смысла, поскольку не дает никакой обоснованной надежды на улучшение его положения. Это означает, что в случае получения лечения в США, как на этом настаивают родители, Чарли Гард продолжит пребывать в состоянии боли и страданий еще в течение неопределенного времени, с чем суд категорически не может согласиться.

В любом случае при рассмотрении споров по вопросам физического и психического благополучия ребенка принцип его наилучших интересов, как они определены при данных обстоятельствах дела судом, имеет приоритет перед мнением родителей.

Родители Чарли обратились в Верховный суд Великобритании. Госпиталь, в котором находился Чарли, вновь был вынужден продолжить его медицинское обслуживание.

Уже в ходе слушания дела в Апелляционной суде начали раздаваться голоса, выражающие сомнение относительно наличия у суда сколь угодно высокой инстанции права принимать решение о судьбе ребенка наперекор самым явным и очевидным намерениям его родителей. Возник вопрос о пределах вмешательства государства посредством своего суда в частную и семейную жизнь граждан. Был задан также вопрос о том, что право на жизнь, являющееся самым первым и главным правом человека, его естественной потребностью даже в условиях самой страшной болезни, не может быть отнято тем органом власти - судом, который специально и исключительно всей своей деятельностью нацелен на защиту и оберегание этого права от посягательств кого бы то ни было.

Со своей стороны, представители госпиталя задали вопрос об этичности поддержания Чарли в том состоянии, в котором он находится, на основании одной только родительской истерики.

С врачами госпиталя вступили в полемику другие представители медицинской науки, усомнившиеся в правильности мнения о том, что искусственное поддержание жизни в теле Чарли доставляет ему физическую боль и страдания. Чарли не может ни видеть, ни слышать, не может двигаться и издавать звуки, хоть как-то реагировать на внешние раздражители. Ничто не доказывает причинение ему боли.

Верховный суд Великобритании, аналогично Апелляционному суду, принял жалобу родителей Чарли для рассмотрения в экстренном порядке, отложив все прочие жалобы.

Восьмого июня 2017 года состав Верховного суда в количестве трех лордов-судей после рассмотрения всех аргументов сторон принял решение об отказе родителям Чарли Гарда в их требовании к госпиталю о дальнейшем искусственном поддержании жизни Чарли с целью предоставления времени родителям на организацию направления Чарли в Соединенные Штаты Америки.

Возглавлявшая состав судей Верховного суда заместитель Председателя госпожа баронесса Хэйл Ричмондская (The Deputy President of the Supreme Court Lade Hale of Richmond) сообщила, что, по мнению лордов-судей, заявление родителей Чарли не содержит аргументированного с точки зрения закона требования о защите гражданского права. Если же оценивать это требование с позиции защиты естественных человеческих прав, то в этом случае интересы ребенка должны иметь приоритет перед правами, пожеланиями и намерениями его родителей. Это - непреложный принцип правосудия, и закон, не признающий исключений.

Право, таким, каким его понимает и охраняет Верховный суд, столкнулось с житейской моралью и представлением общества о семейных ценностях. Несмотря на резкое падение значения семьи в современном мире, до сих пор непреложной истиной, в том числе в Великобритании, являлась та, что именно родители обладают правом последнего слова в отношении судьбы своего ребенка. А уж слово матери, полностью дееспособной, примерного поведения и заботы о своем ребенке женщины, в любом случае священно и уважаемо.

С этической точки зрения, не позволить родителям использовать пусть минимальный, но все же шанс, означает оставить их жить с ничем не излечимым чувством вины перед покойным ребенком за то, что они могли, но не сделали, должны были, но не попытались, не доборолись, не дожали. Странно, что судебный состав Верховного суда Великобритании по делу Чарли Гарда, возглавляемый женщиной, не оценил этот довод.

Наконец, нужно помнить, что именно родители ребенка являются его естественными и законными представителями. Защитниками его интересов и его голосом в общении с внешним миром. В случае же с Чарли Гардом, пораженным страшным недугом младенцем, голос родителей как его собственный голос - это не иносказание. Если мать заявляет, что нужно попытаться получить какое-то лечение в США, то это ее заявление является также заявлением самого Чарли. Никакого другого варианта толкования принципа родительского представительства интересов ребенка нет и быть не может. Но и этот аргумент остался за пределами решения Верховного суда.

Согласно решению Верховного суда получилось, что до наступления естественной смерти ребенка и вопреки воле его родителей государство в лице своего суда вправе постановить о необходимости намеренного умертвления человека, причем такого, который даже не в состоянии себя защитить. И это решение стало нормой права, связывающей своей юридической силой все суды Великобритании. Что оставил Верховный суд от принципа родительской ответственности? Только ответственность за своевременное кормление, покупку обуви, сопровождение в школу, если право решения самого главного родительского вопроса он отнял у родителей и возложил на себя?

В ходе заседания Верховного суда с матерью Чарли случилась истерика. Она высказала публично в адрес лордов-судей ряд оскорблений, которые все мудро пожелали оставить незамеченными.

Колористичная деталь: Верховный суд засекретил личности всех медицинских работников госпиталя, которые занимались жизнеобеспечением Чарли, в том числе тех, которые настаивали в суде на необходимости его умертвления. А чтобы имена этих работников не были раскрыты через общение журналистов с врачами из США, личности последних Верховный суд также засекретил.

Объяснить решение Верховного суда Великобритании невозможно ни с какой точки зрения. Причинение Чарли боли и страданий выполнением медицинских процедур не доказано. Средства на лечение в США собраны в сумме, даже превышающей необходимую. Дело получило в Великобритании широчайший публичный резонанс, была создана общественная группа поддержки родителей Чарли, создан специальный сайт во имя лечения Чарли (www.charliesfight.org). Никто из политиков и публичных персон не взял на себя смелость высказаться в поддержку позиции суда. Казалось бы, сами лорды-судьи должны были быть заинтересованы в том, чтобы не брать на себя ответственность за смерть ребенка, позволить родителям вывезти его в США в надежде на чудо, возложить весь груз боли и страха на их плечи. Вся страна бы поняла и разделила позицию судей, но они поступили иначе, отчетливо понимая, что связывают свои имена с таким страшным решением.

Зная по материалам судебной практики Верховного суда Великобритании насколько профессиональны, щепетильны, добросовестны и инертны к любым внешним влияниям лорды-судьи, невозможно себе представить, что на принятие такого трагического и важного, идущего полностью вразрез с общественным мнением решения их сподвигли какие-то личные предпочтения, только кажущиеся неоспоримыми обстоятельства, мнимые или превратно понятые аргументы. В правосудной деятельности Верховного суда такого никогда не было и быть не может. Значит, в том, что касается обоснования своего решения, в том, что в английском праве именуется ratio decidendi, лорды-судьи были уверены на все сто процентов, и просто не могли принять иное решение, не могли пойти наперекор своей человеческой и судейской совести, что бы ни говорила за стенами суда возмущенная общественность, и какие бы тяжкие обвинения ни бросала им в лицо мать ребенка.

Родители, и уж во всяком случае добросовестная и ответственная мать, являются теми представителями ребенка, которые имеют неотъемлемое право определять его наилучшие интересы. Если высший суд страны полностью лишает их этого права и не разделяет ни одного предложенного ими аргумента, то для этого у суда должны быть абсолютно однозначные основания, но только не субъективное сравнение вероятностей "получится - не получится".

Если обратиться к тем резонам Верховного суда, которые были положены им в обоснование принятого решения, то можно увидеть, что резон был всего лишь один. Верховный суд выстроил логику своего вывода ровно на том же самом доводе, который оказался решающим и для суда первой инстанции, и для Апелляционного суда. Искусственное поддержание жизни Чарли Гарда следует прекратить с тем, чтобы прекратить его физические страдания, которые, по мнению лечащих врачей, он испытывает от принудительной вентиляции легких и кормления с использованием катетеров. Шансы на то, что эти страдания Чарли смогут прекратить или облегчить медицинские кудесники из США, равны нулю.

Выскажу свое личное мнение. В таком сложном вопросе, где сталкиваются между собой противоположные мнения медицинских экспертов, где правит бал вероятность, где нет строгой математической формулы для абсолютно точного определения положительных и отрицательных последствий того или иного курса лечения, где аргументы невозможно взвесить на электронных весах, но можно только оценить субъективно с учетом профессионального, социального и личного житейского опыта судей, ни один из которых врачом не является, брать на себя ответственность перед своей совестью, людьми и Богом за смерть ребенка на основании не доказанного мнения лечащих врачей, что дальнейшее поддержание жизни Чарли равнозначно продлению его физических страданий, - это слишком страшно для того, чтобы в этом участвовать.

Лорды судьи не задались вопросом о том, что, возможно, прекращение искусственного поддержания жизни Чарли, в частности, отключение его от аппарата принудительного дыхания, причинит ему гораздо большие страдания, и Чарли уйдет в другой мир не тихо и спокойно, как полагают врачи и лорды-судьи, но будет уходить долго и мучительно.

Ситуация стала сюрреалистической. Принимая свое решение, Верховный суд Великобритании потребовал от госпиталя продолжить медицинское обслуживание Чарли еще в течение следующих после принятия решения суток с тем, чтобы у родителей Чарли появились 24 часа на обращение в Европейский суд по правам человека в Страсбург.

Последнее слово в деле Чарли Гарда Верховный суд Великобритании счел удобным оставить, таким образом, за Евросудом.

Обращение родителей Чарли в Европейский суд по правам человека (The European Court of Human Rights) - это последний отчаянный шаг обосновать свое родительское право на определение наилучших интересов собственного ребенка, помимо национального суда и в пику ему.

Решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) являются обязательными для исполнения только органами власти Великобритании. Госпиталь, не являющийся участником публично-правовых отношений, не связан решением ЕСПЧ. Для него истиной в последней инстанции является решение Верховного суда Великобритании. Выполнение госпиталем решения ЕСПЧ может считаться благородным поступком, невыполнение решения Европейского суда применения каких-либо санкций к госпиталю не вызовет. Последствием такого неисполнения может быть только новое судебное дело родителей Чарли Гарда против Великобритании в лице Ее Величества, защищать позицию которой должно будет правительство, а если еще конкретнее, то Генеральный поверенный Ее Величества в судебных делах (Attorney general). Только вот Чарли к этому времени уже не будет в живых.

Немедленно по окончании заседания Верховного суда родители Чарли Гарда с помощью своих ставших уже гораздо более многочисленными юридических поверенных направили все имеющиеся у них материалы дела в Евросуд.

8-го июня Верховный суд Великобритании принял свое решение, а уже на следующий день, 9-го июня, из Страсбурга в адрес Великобритании прозвучало требование обеспечить поддержание жизни Чарли с тем, чтобы судьи ЕСПЧ смогли ознакомиться с материалами направленного ими родителями Чарли дела и подготовиться к слушаниям.

Европейский суд по правам человека вправе требовать от государств - членов Евросоюза на период до принятия судом решения по существу реализации указанных судом обеспечительных мер (interim measures), если того требуют исключительные обстоятельства дела и существует высокая вероятность причинения непоправимого вреда одной из сторон спора в отсутствие таких мер. Указание о принятии обеспечительных мер не предвосхищает решение Евросуда, не является его позицией в пользу той стороны, имущественное или физическое состояние которой защищается путем принятия обеспечительных мер.

Дело Чарли Гарда настолько экстраординарно, что и требуемая для его защиты обеспечительная мера также имеет уникальный характер. Никогда ранее ни в деятельности Евросудов (Суда по правам человека и Суда справедливости), ни в деятельности национальных судов указание о применении подобной обеспечительной меры мне не встречалось.

Евросуд сразу определил, что дело Чарли Гарда будет рассмотрено им не позднее 13 июня, взяв, таким образом, себе четыре дня на изучение вопроса. Другого случая, когда бы ЕСПЧ приступил к рассмотрению жалобы через четыре дня после ее получения, я вспомнить не могу.

Евросуд переоценил свои организационные возможности и не успел ознакомиться с материалами дела по жалобе родителей Чарли Гарда к им же определенному сроку, а потому потребовал продления применения обеспечительной меры в отношении жалобы родителей Чарли в виде поддержания его жизни на период до 19 июня, но и этого срока не выдержал.

В ответ на требование ЕСПЧ в Великобритании возникла короткая дискуссия о том, что без соответствующего указания со стороны Верховного суда, решение которого о прекращении поддержания жизни Чарли Гарда уже вступило в силу, врачи госпиталя, в котором находится Чарли, не могут выполнить распоряжение ЕСПЧ. В результате Верховному суду Великобритании пришлось устраивать специальное короткое заседание для решения данного вопроса.

Наконец, 27 июня заседание Европейского суда по правам человека по делу "Чарли Гард и его родители против Соединенного Королевства" (Charlie Gard and Others v UK) состоялось.

Жалобу родителей Чарли ЕСПЧ должен был рассматривать с позиции законности лишения их ребенка врачами госпиталя права на свободу выбора места лечения, а также законности лишения высшими судами Великобритании самих родителей Чарли их общепризнанных в цивилизованном мире родительских прав. Такой юридический ракурс рассмотрения дела Чарли Гарда вселял надежду на успех, но его не случилось.

Евросуд отказал родителям Чарли, поддержав таким образом все ранее состоявшиеся решения высших судов Великобритании. Последняя возможность юридически обязать врачей поддерживать жизнь в Чарли исчезла.

Свое решение Евросуд аргументировал тем, что все три уровня британских высших судов рассмотрели дело Чарли Гарда с предельной внимательностью и аккуратностью. Все суды пришли к одному и тому же выводу. Медицинские экспертные заключения являлись исчерпывающими и объективными, и никакие иные, более авторитетные заключения получить уже невозможно.

Евросуд, аналогично судам Великобритании, пришел к выводу о том, что, скорее всего, Чарли испытывает физическую боль и страдания от продолжающихся в отношении него медицинских процедур. Также аналогично британским судам Евросуд оценил шансы на успех в улучшении состояния Чарли равными нулю.

С прекращением юридических баталий вокруг Чарли началась новая, социально-политическая фаза борьбы взрослых дядь и теть над телом младенца, одних - за его смерть, других - за его жизнь.

Через несколько дней после оглашения решения Евросуда со словом в защиту Чарли выступил Святой Престол.

Представитель Папы сообщил, что Его Святейшество следит за сражениями вокруг Чарли Гарда и молится за него и за его родителей. На своей странице в Твиттере Папа, хотя и в мягкой форме, осудил всех тех, кто, несмотря на непобедимость болезни, отказался бороться за жизнь ребенка до конца. Сразу два госпиталя в Риме, управляемые Ватиканом, предложили родителям Чарли перевод их ребенка к себе для продолжения поддержания в нем жизни в течение любого времени, которое может потребоваться родителям для организации перемещения Чарли в США, либо вплоть до естественной смерти Чарли.

Аналогичную Ватикану позицию в отношении дела Чарли Гарда высказал Президент США Дональд Трамп. Министр иностранных дел Италии в беседе со своим британским коллегой Борисом Джонсоном затронул тему лечения Чарли Гарда в одной их римских больниц, однако получил ответ, что правительство Великобритании ни при каких обстоятельствах не станет давать советы английским медикам и не сделает ничего, что могло бы быть расценено как давление на правосудие и саботирование исполнения решений Верховного суда и Европейского суда по правам человека.

И Папу и Президента США немедленно раскритиковали британские медицинские светила, сделав ряд заявлений о том, что пожелания выздоровления ребенку, страдающему полным отсутствием мозговой деятельности, являются безответственными, поскольку вселяют в родителей Чарли совершенно тщетную надежду, подыгрывают ложному общественному мнению, выставляют политиков ангелами, а врачей - кровожадными чудовищами.

Затронула тему лечения Чарли Гарда в своем выступлении в Палате общин премьер-министр Великобритании Тереза Мэй. Она сообщила, что полностью понимает состояние родителей Чарли и то, что они не могут не бороться за жизнь своего ребенка до конца, никому не желает оказаться в такой же ситуации, но не имеет никаких сомнений в правильности мнения врачей и в обоснованности принятых на основе этого мнения судебных решений.

28 июня лондонский госпиталь, в котором содержится Чарли, должен был отключить аппараты жизнеобеспечения ребенка, но пошел навстречу просьбе родителей отложить эти действия еще на несколько дней с тем, чтобы дать возможность им попрощаться с сыном.

А затем случилось нечто неожиданное. Вероятно, где-то на небесах оценили усилия родителей Чарли и позволили стать им сильнее всей судебной системы Великобритании и объединенной Европы.

Общественная озабоченность в Великобритании и за ее пределами судьбой Чарли Гарда оказалась настолько велика, что наблюдающие за ребенком врачи лондонского госпиталя сломались.

Госпиталь обратился с Высокий суд с заявлением о проведении судебного слушания непосредственно по вопросу содержания и возможных результатов того экспериментального и еще ни разу не опробованного на людях курса лечения, который родителям Чарли Гарда предложили американские врачи. Одновременно с этим госпиталь попросил Высокий суд дать юридическую оценку просьбам римских врачей о переводе Чарли на лечение в одно из медицинских учреждений Ватикана, и особенно тому обстоятельству, что, по заявлению итальянских светил, последние опыты на мышах с генетическими нарушениями мозговой деятельности продемонстрировали неожиданно положительные результаты в улучшении их физического состояния и нервной деятельности.

Врачи госпиталя особо подчеркнули, что их профессиональное мнение относительно возможности достижения успеха в лечении Чарли не изменилось, но в связи с вновь открывшимися научными медицинскими обстоятельствами, а также вследствие давления на госпиталь уже не только со стороны общественности, но также Ватикана, Белого Дома и итальянского правительства, они не возьмут на себя смелость без нового судебного решения прекратить поддерживать жизнь в Чарли.

Высокий суд принял заявление госпиталя к рассмотрению. Судебная машина Великобритании вновь заскрипела своими колесами. Окончательные, не подлежащие обжалованию и вступающие в силу немедленно после принятия решения Верховного суда страны и Европейского суда по правам человека оказались вовсе не окончательными, и такое в известной мне практике этих судов случилось впервые.

Заседание Высокого суда оказалось отмечено скандалом. Суд предложил родителям Чарли представить доказательства возможной пользы от экспериментального курса лечения, необходимость которого они отстаивают. Было понятно, что далекие от медицины люди вряд ли могут собрать и представить такие доказательства самостоятельно. Требуется мнение экспертов, причем, высказанное ими под присягой по запросу суда. После состоявшейся в зале заседания короткой перепалки между представителями сторон, суд постановил предоставить родителям Чарли Гарда несколько дней для сбора дополнительной медицинской информации и представления ее суду.

Суд особенно обратил внимание родителей Чарли, что он не будет вновь рассматривать их предыдущие аргументы, доводы и требования, но только новые факты и обстоятельства. И если такие факты окажутся действительно значимыми, то он изменит свое уже высказанное в предыдущем решении мнение о необходимости умертвления ребенка.

В связи с новым слушанием дела Чарли Гарда на страницы средств массовой информации вновь хлынул поток комментариев противоположной направленности. Большинство комментаторов приветствовало начало нового витка судебной борьбы за жизнь Чарли. Меньшинство (точнее, единицы) предрекало начало делом Чарли Гарда процесса разрушения правовых основ государства и самого правосудия. По их мнению власть права оказалась уничтожена властью толпы. Эмоции пересилили разум и закон, а все причастные к делу должностные лица в страхе перед общественным мнением предали фундаментальные принципы правосудия. Выяснилось, что теперь, если ты недоволен решением суда, можно устроить скандал в интернете, и изменить или отменить не понравившееся тебе решение. Хотя я бы не стал применять по отношению к решениям судов по делу Чарли Гарда категории "нравится" - "не нравится", уж слишком они для этого трагичны.

Страсти действительно накалились до предела. Возникли пикеты около здания лондонского госпиталя, где находится Чарли, и около здания Высокого суда. Врачи госпиталя стали получать в свой адрес недвусмысленные угрозы расправы в случае отключения Чарли от аппаратов искусственного поддержания жизни. Рассматривающему дело судье пришлось выступить со специальным заявлением в том духе, что никакие демонстрации, пикеты, статьи в прессе и гнилые помидоры в лицо не заставят его поступиться законом и своей судейской совестью, и если новые медицинские свидетельства окажутся не столь четкими и обнадеживающими, как на это надеются родители Чарли, он вновь примет решение о прекращении поддержания жизни в ребенке.

На своем следующем заседании Высокий суд заслушал экспертное мнение американского невролога, сообщенное им по видеосвязи. Американский специалист изложил суду, что болезнь Чарли в принципе неизлечима, ребенок никогда не восстановится полностью. Однако, врач уверен, что некоторые функции мозга улучшить можно, вопросом является только степень их улучшения: большая, в случае успешности лечения, или меньшая, если особого успеха достигнуть не удастся.

В конце концов было достигнуто соглашение о том, что американский невролог лично прибудет в Лондон для осмотра Чарли и проведения консилиума с его лечащими врачами относительно реалистичности транспортировки ребенка в США для проведения экспериментального лечения.

В связи с такой договоренностью Высокий суд объявил о перерыве в слушаниях по делу, указав, что в случае достижения консилиумом врачей единого мнения о направлении Чарли Гарда для проведения курса лечения в США, суд согласится с врачами.

Одновременно с этим Высокий суд разрешил раскрыть журналистам имя американского врача, взявшегося за спасение Чарли. Им оказался профессор неврологии Медицинского центра Колумбийского университета д-р Мичио Хирано (Michio Hirano).

Дело Чарли Гарда, таким образом, продолжается, демонстрируя нам всю палитру мнений о том, чем должно являться правосудие, на страже каких интересов оно должно стоять, и каким образом осуществляется или должно быть осуществлено в спорах предельной трагичности и сложности, первым в списке которых является спор вокруг жизни и смерти младенца Чарли Гарда.

Послесловие

20 июля из Соединенных Штатов пришло известие, что Чарли Гарду и его родителям предоставлено право постоянного пребывания в США. Таким способом американцы решили поддержать Чарли на тот случай, если Высокий суд Англии и Уэльса все же позволит вывезти его на лечение в Медицинский центр Колумбийского университета.

Д-р Мичио Хирано прибыл в Лондон и провел консилиум со своими английскими коллегами, вовлеченными в разбирательство по поводу жизни и смерти Чарли.

Медицинская дискуссия не выявила ничего, кроме разницы во мнениях. Представление в суд доказательств возможности улучшения состояния Чарли было вновь отложено в надежде, что врачи все же сумеют договориться.

Дело Чарли Гарда оказалось первым в своем роде с точки зрения накала страстей и степени давления на суд со стороны общественности, родителей, врачей, зарубежных политиков и главы римской католической церкви. Исключительная редкость медицинской аномалии, с которой пришлось столкнуться врачам, сделала их показания принципиально не пригодными к проверке со ссылкой на иной опыт лечения подобного заболевания.

Дело Чарли Гарда оказалось первым, но оно не было единственным в судебной истории Великобритании. Однажды суду уже пришлось принимать очень похожее решение. В 2004 году в отношении родившейся с тяжелой формой повреждения мозга девочки Шарлотты Уайетт (Charlotte Wyatt) Высокий суд принял решение о предоставлении врачам права самим определить возможность и момент отключения ее от аппаратов поддержания жизни в случае отсутствия каких-либо надежд на улучшение состояния. В обоснование этого решения также был положен принцип наилучшего интереса ребенка.

24 июля все закончилось. Выяснилось, что у ребенка, в довершение всех его несчастий, началась мышечная атрофия. Вопрос о его физических страданиях снова был поднят и теперь уже никто не стал возражать, что это недоказуемо.

Родители Чарли прибыли в Высокий суд и сделали заявление о том, что отзывают свое требование о направлении Чарли в США на лечение.

Высокий суд обнародовал окончательное решение по делу Чарли Гарда.

Чарли перевели на курс паллиативного лечения, осуществляемого путем введения ему малых доз морфина.

Очень скоро у Бога появится еще один ангел.